На броне у тебя, Горыныч, следы от сабель,
Это значит, что ты вояка с немалым стажем.
Ты опасен для наших белок, ежей и цапель,
Про каких-нибудь соек не поминаем даже.
У берлоги лежат горою мечи и палицы,
Закоптившиеся доспехи, обломки копий.
В миллионный раз объясняем тебе на пальцах –
Не нужны никому чащобы твои и топи,
Твой замшелый, забытый, затхлый змеиный угол,
Где ни пальмы, ни апельсина тебе, ни сливы!
Жаль, конечно, что ты улегся на торф и уголь.
Если честно, то это дюже несправедливо.
Мы поставим здесь гарнизон – просто так, на всякий,
Мы притащим сюда мортиры и тонны ядер,
Потому что жуки, сверчки и другие сявки
Различают угрозу в твоем леденящем взгляде.
Нам и так каждый день твердят про тебя: напал, мол,
На безропотных поселян, что ни сном, ни духом.
Откажись от боеголов, от когтей, напалма,
Повернись к нам уютным, миролюбивым брюхом.
При твоей родословной и небывалом росте
Неприлично гостей встречать в чешуе из стали…
Змей со скрежетом разминает больные кости,
Поднимается на ноги
и говорит:
«Достали!»
Ренарт Фасхутдинов